читать дальшеВ нем было что-то искреннее и настоящее. Не понятно, где и как оно пряталось и умудрялось выжить в методично и настойчиво насаждаемом циничном материализме, но оно точно было, и иногда выглядывало наружу сквозь фиалковые глаза. А еще в нем жила тяга к провокациями и желание попробовать всё окружающее на прочность. Выбранный (и тщательно оберегаемый) образ нигилиста, метящего чуть ли не в преемники Базарову, привлекал к нему убежденцев и фанатиков всех мастей. Воины Шамбалы, Воины Духа, истиво верующие в Единую Апостольскую Церковь и в теорию Единого Взрыва - все одинаково равно тянулись к нему, надеясь заполнить пустоту в нем доступной формой Истины. Он обычно сдержано кивал, а потом как вивисектор, методично располосовывал восторженность на тонкие ленточки, легко выуживая из широких тайников своего разума аргументы оппонирующих школ.
Иногда казалось, что своего в нем - только холодная жесткая усмешка, которая кривила ему губы, когда он говорил очередному прекраснодушному идиоту: "Думаю, по этому вопросу мы никогда не сойдемся".